И вот от перенесшей в связи с аварией тяжелое нервное потрясение матери одной из погибших получаю я письмо, в котором были такие строки: «...Как кощунственно выглядят на фоне всей трагедии Ваши слова о том, что оба капитана тяжело переживают свою вину... Кому, как не капитану парохода Маркову, моряку с большим стажем, было ясно, на какую мучительную смерть обрек он сотни людей, сбежав со своего рабочего места... Ничто не может быть ему оправданием. Ему доверили жизни сотен людей, а -он их предал, не выполнив свои служебные обязанности... То же в полной мере относится к капитану теплохода «Петр Васев»... Я прошу учесть мое заявление при рассмотрении дела и прошу обоим капитанам высшей меры наказаний — расстрела. Только эта исключительная мера заставит многих людей понять, что на рабочем месте надо работать, независимо от того, где оно — за штурвалом парохода, у пульта управления или у операционного стола. Слишком высокой ценой заплачено за недобросовестность, халатность и низкую квалификацию отдельных должностных лиц.
Только это сможет предотвратить в будущем подобные катастрофы. Они совершили тягчайшее преступление, и количество жертв выходит далеко за пределы тех 423 погибших 31 августа. Все люди, которые потеряли своих близких так глупо только потому, что два человека не могли, не захотели понять друг друга, уступить и, наконец, просто не захотели добросовестно работать, все эти люди — жертвы той трагедии. Эта боль останется с нами на всю жизнь... Лица, совершившие это страшное преступление, должны быть сурово наказаны. Им нет места среди людей».
Получив это полное отчаяния и вместе с тем содержащее суровый приговор письмо, решил ответить на него не только официально, но и приложил записку, в которой, в частности, писал: «...Нам, следователям, обязанность которых — искать истину, достается со »всех сторон: обвиняемые жалуются на то, что мы слишком скрупулезно и всеобъемлюще ищем их вину, а потерпевшие предъявляют претензии, что мы, якобы, слишком снисходительны к виновникам их несчастий. Наша же задача, повторяю, только истина, и уверяю Вас, что если бы Вам удалось хоть на мгновение забыть свое горе, мои слова о капитанах не показались бы кощунственными. Моя оценка их поведения на следствии просто отражает реальность.
Поверьте моему более чем 20-летнему опыту следователя, что это так. Профессиональный, да и житейский опыт научили меня различать, почему переживает тот или иной человек после совершения преступления. Но если это для Вас не аргумент, то поверьте другим фактам: один из капитанов после происшедшего перенес предынфарктное состояние, другой — тяжелое психическое расстройство (кстати, «то было установлено не мною, а врачами). Да и фактические обстоятельства дела говорят нам о том, что этого кораблекрушения никто не хотел, и прежде всего сами капитаны — для них это смерти подобно, так как, не говоря о других последствиях, из которых осуждение по уголовному делу часто не главное, они теряют все. Кошмар своей (пусть и неосторожной) вины будет их преследовать всю жизнь.
Не подумайте, что это хоть в какой-то мере их оправдывает. Нет! Этим я просто хочу подчеркнуть, что не неотвратимость наказания для них страшна. Часто это для них лишь спасение, ибо как после такого кораблекрушения им смотреть в глаза своих близких, знакомых, коллег?..
Не забывайте, что преступление, которое они совершили, относится к разряду неосторожных, и наш закон предусматривает за него тяжкое наказание в виде 15 лат лишения свободы, т. е. даже больше, чем за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств...»
Боновые заграждения позволили локализовать разлив топлива из танков «Адмирала Нахимова»
Не думаю, конечно, что каким бы то ни было письмом можно смягчить горе потерпевших, но после долгих раздумий я все-таки решил привести его значительную часть, чтобы попытаться воззвать к справедливости как по отношению к капитанам, так и к следствию. 1xbet слоты