Я инстинктивно угадывал хороший день и заранее приготовил все охотничьи снаряды. Действительно, предчувствие меня не обмануло, и к утру погода совершенно переменилась. Едва только посветлело, как я уже спешил на знакомые места, надеясь встретить новых гостей, прилетевших, быть может, в продолжение холодов, во время которых я ни разу не ходил на охоту. И в самом деле, едва вышел я в поле, как увидел на деревьях, стоявших по дороге, дроздов-рябинников, к которым подкрался довольно удачно и убил одного из них. Это меня еще больше обнадежило, и я радостно направился к реке, около которой издали уже виднелись разливы. Несколько десятков уток плавало в приличном расстоянии от берега. Как лисица на виноград, смотрел я на зеленоголовых селезней, которые также долго следили за мною. Конечно, пытаться прямо подойти к ним, без всякого прикрытия, было напрасно; я очень хорошо знал, что они не подпустят и на двести шагов, так что действительно глаз видел, а зуб не брал. Наконец мне пришла счастливая мысль: обойти где-нибудь вдали на противоположный берег разлива, на котором росла густая лоза, и, спрятавшись в нее, выстрелить в воздух, из одного ствола. Авось, думал я, спугнутые утки как-нибудь налетят на меня.
Сказано — сделано. Отойдя с полверсты от этого места, я отправился прямо через разлив на другую его сторону. Перебираясь где с кочки на кочку, а где и по воде, бывшей в иных местах чуть не по пояс, я скоро достигнул до другого берега и, войдя в лозу, действительно подошел к уткам шагов на двести и, выбрав хорошее местечко, выстрелил в воздух. Спугнутые этим выстрелом, утки поднялись и, сделав круг, полетели на другой разлив, бывший по ту сторону реки, держа свой путь прямо на меня.
Сильно забилось сердце, руки затряслись, как в лихорадке, когда я увидел, что они должны будут пролететь над моей головою. Еще больше притаился я в кусте, опасаясь, чтобы не быть как-нибудь замеченным зоркими птицами. Но эти опасения были напрасны, все стадо неслось прямо на меня, шагов на пятьдесят от земли. Когда оно было уже почти над самою головою, я выскочил из своей засады и, не мешкая, пустил заряд в ближайшего селезня, который, как сноп, полетел на землю. Как лягавая собака, бросился я, поднимая ее с земли.
Так, например, однажды во время стоянки в Царстве Польском отправился я с двумя из своих товарищей стрелять уток на реке, вода в которой уже спала после разлива. Мы не убили еще ничего, когда я заметил, что на противоположном берегу пара кряковых селезней опустилась на небольшое озерко, оставшееся после разлива, к которому можно было подкрасться совершенно незаметно, потому что оно находилось у самой подошвы крутого бугра, где вдобавок еще росли густые кусты можжевельника. До деревни и моста были еще хороших две версты, следовательно, в продолжение времени, которое я употребил бы на обход, они легко могли бы улететь с места, которое было удобно для подхода. Недолго думая, я начал раздеваться. «Куда ты?» — спрашивали меня товарищи. «А пойду прямо через реку, тут неглубоко, больше, как по плечи, не будет», — отвечал я. «Ну, полно, перестань, — говорили они, — ведь не стоит эта дрянь, чтобы рисковать из-за нее здоровьем». «Какие вы охотники, — отвечал я им, — разве ие видите, что оба селезня будут наверно в сумке моей, если я перейду на ту сторону?»
«Нет, ей-ей, выстрелю, чтобы спугнуть их, если ты не уймешься», — говорил мне юнкер К, но я просил их обоих ради бога не мешать мне и, раздевшись, с ружьем в руках полез в воду. Река была неширока, всего шагов пятнадцать и в глубину не больше полутора аршина. Не холодно, а горячо показалось мне, когда я погрузился почти до плеч в весеннюю воду и начал перебираться на ту сторону. От берега до бугра было шагов полтораста. Купить оптом хн32т трубу можно по ссылке http://www.avglob.org/hn32t-truba.html по выгодной цене от поставщика Авек Глобал.